[float=right][/float] [indent] Я не могла ничего сделать. Теперь это просто обязано стать моей новой мантрой, иначе я точно сойду с ума от всего пережитого сегодня. «А если и могла, то сейчас это уже не важно…» - забравшись с ногами на неуютную койку, стоявшую в камере, и уткнувшись лицом в колени. – Я не могла ничего сделать, - повторяю шёпотом раз за разом, делая лишь краткие паузы, сравнимые с интервалами биения сердца. Стараюсь успокоиться. Перед глазами до сих пор стоит её лицо тогда… Мне казалось, что перед смертью она уже знала, что будет. Ещё в фургоне. Как бы я хотела сейчас видеть нечто совсем другое. Возможно, даже Алексис, но ту, которую я видела ещё утром, такую привычную и спокойную, но в голове навязчиво всплывает совсем не тот образ хорошей знакомой, наставницы и даже подруги. Я не люблю говорить о том, что привязалась к кому-то, не спешу называть знакомых друзьями, а в этот раз я вообще с этим опоздала. Что хорошего она видела от меня? Много язвительности, немного недовольства, явно не то… А хорошего? Могу сказать, что хорошо к ней относилась, хотя и ни разу не говорила, но разве сейчас это важно? Всё это перевешивает то, что из-за меня её теперь нет. Её убили. Там, в лесу, близ деревеньки Дружелюбия. Усадили на сырую землю, без лишних слов пустили пулю в затылок. Они вообще были не слишком разговорчивы, молчали с тех пор, когда услышали по рации приказ. Я помню, как когда она стояла на коленях контрастировал её белый костюм с чернозёмом. Почему-то всё о чём я тогда могла думать: «костюм испачкается». Вероятно, это был просто шок. Я и осознала-то не сразу, почему она упала. Всё было в какой-то дымке. Мне казалось, что люди преувеличивают, когда говорят об оцепенении, ступоре… Но теперь понимаю, это не враньё. Ведь я даже двигаться не могла. Просто смотрела на бездыханное тело, которое когда-то было дорогим человеком. Не думаю, что это была та смерть, которая бы её устроила. Господи! Да, о чём я говорю…
[indent] – Я не могла ничего сделать.
[indent] Какая я эгоистка! Ведь больше её смерти меня всё равно заботит сейчас факт собственного душевного благополучия. Мне не нравится, что я причастна. Интересно, а убивалась бы я так, если бы в тот момент сидела в доме правосудия и корпела над бумагами. Просто отмахнулась от известия? Нет, это уж слишком. Скорее всего расстроилась бы, но чтобы так себя изводить. Это перебор. И впрямь эгоистка. Даже плакать не могу, неприятное отупение, но даже к лучшему. Если бы сейчас я начала истерику, никому бы этим не помогла, а уж себе тем более. Выпустят меня, похоже, не скоро и это странно. Я ничего не сделала, я не дивергент… Быть может, меня будут допрашивать из-за того, что со мной «путешествовала» дивергент? Пока других объяснений я просто не вижу…
[indent] – Я не мог… - остановившись на полуслове, вскинула голову и огляделась по сторонам. Что-то не так. Какое-то слишком сильное оживление среди всегда спокойных эрудитов. Неспешно свесила с койки ноги, выпрямляясь, словно всё ещё пытаясь в сидячем положении что-то разглядеть, но ничего кроме мельканий за крохотным окошком не было. Никого не интересовала моя персона, это не был вывод заключённого на допрос, вероятно, какие-то неполадки в системе. Потом стало тихо. По правде говоря, тишина напугала меня гораздо больше, чем суматоха и мигающие красные лампы. Встала, подошла к двери, ни на что не надеясь, прильнула к гладкой поверхности, стараясь заглянуть дальше в коридор, и оперлась на ручку. Дверь тихонько скрипнув отворилась, выпуская меня на свободу.
[indent] Вот это дилемма. И непонятно, что делать. Бежать или не бежать. Ведь условия для побега замечательные. Но вдруг схватят бесстрашные, ведь они есть в здании? И они вроде как полиция, ещё вменят невесть что. Хотя с другой стороны, какое к чёрту право имеют они или эрудиты так поступать?! Между прочим, меру пресечения определяет суд. Значит мне просто нужно добраться до родной фракции и я в безопасности, скрывать мне нечего. Всё это заключение в принципе не может быть законным. Ну, визит в чужую фракцию и нарушение комендантского часа по идее должны бы означать депортацию в Искренность и выговор. И наконец, решающий аргумент в пользу побега - мы в штабе Эрудиции, я узнала здание, много раз проходила мимо и даже пару раз бывала здесь (правда, не в тюремной части), а Искренность находится по соседству, мне лишь надо на северо-запад и вуаля, я дома.
[indent] Глубокий вдох, словно перед прыжком в омут, первый шаг. Знать бы ещё куда идти… Так, будем рассуждать здраво - бесстрашные бежали налево, следовательно налево должен быть командный центр или что-то вроде того, на худой конец - куча бесстрашных, мне туда никак нельзя. Значит, направо. Ух, интуиция, не подведи. В какой-то момент погасли всё источники света. «Блеск. Просто блеск. Кому сегодня везёт?» - сарказм, сарказм, куда от него деться? Впрочем, скоро вновь загорелись, но было совсем уж слабое освещение коридора, так что можно было видеть что-то в дальнем конце коридора, немного разглядеть себя, ну и всё в общем-то… В остальном приходилось полагаться лишь на слух и осязание. Кстати об этом. Шла я вдоль стены, старательно пытаясь слиться с темнотой, всего на секундочку обернулась, чтобы удостоверится, что никто за мной не следует, при этом продолжая движение чуть оторвавшись от стены. И конечно же, врезалась во что-то, точнее в кого-то. Зажала себе рот рукой, едва сдержав вырвавшийся из груди испуганный визг. Всего лишь этот странный парень. Нашла кого пугаться. Убрала руку ото рта и сказала:
[indent] – Напугал до чёртиков. Какого лешего застрял в проходе? Не стой столбом и шагай, если уж решил бежать, - зашипела разбуженной змеёй. – Хотя по мне, так лучше бы оставался в камере. От тебя и так слишком много бед, - с очевидным упрёком, слишком был велик соблазн сказать ему какую-нибудь гадость. Мне нужно обвинить кого-то кроме себя. Впрочем, зря я, наверное, это сказала. Может, вдвоём у нас и больше шансов выбраться. По этому лабиринту я всё равно не знаю, как идти, но вот если бы добрались до других этажей… Тут уже можно сориентироваться, да и этот придурок выйдя на свободу может и снова к бесстрашным загреметь, города-то он не знает. «Ага, ты ещё скажи, что хочешь его спрятать в Искренности. Совсем сдурела. Нет, нет и нет, я не страдаю чёртовым альтруизмом, что вообще лезет в голову. Для начала я просто хочу выбраться отсюда, а если нарвусь на бесстрашных, у меня нет шансов, в одиночку точно…»

Глубокий вдох, словно перед прыжком в омут, первый шаг. Знать бы ещё куда идти… Так, будем рассуждать здраво - бесстрашные бежали налево, следовательно налево должен быть командный центр или что-то вроде того, на худой конец - куча бесстрашных, мне туда никак нельзя. Значит, направо. Ух, интуиция, не подведи. В какой-то момент погасли всё источники света. [i]«Блеск. Просто блеск. Кому сегодня везёт?»[/i] - сарказм, сарказм, куда от него деться? Впрочем, скоро вновь загорелись, но было совсем уж слабое освещение коридора, так что можно было видеть что-то в дальнем конце коридора, немного разглядеть себя, ну и всё в общем-то… В остальном приходилось полагаться лишь на слух и осязание. Кстати об этом. Шла я вдоль стены, старательно пытаясь слиться с темнотой, всего на секундочку обернулась, чтобы удостоверится, что никто за мной не следует, при этом продолжая движение чуть оторвавшись от стены. И конечно же, врезалась во что-то, точнее в кого-то. Зажала себе рот рукой, едва сдержав вырвавшийся из груди испуганный визг. Всего лишь этот странный парень. Нашла кого пугаться. Убрала руку ото рта и сказала:
[b]– Напугал до чёртиков. Какого лешего застрял в проходе? Не стой столбом и шагай, если уж решил бежать,[/b] - зашипела разбуженной змеёй. [b]– Хотя по мне, так лучше бы оставался в камере. От тебя и так слишком много бед,[/b] - с очевидным упрёком, слишком был велик соблазн сказать ему какую-нибудь гадость. Мне нужно обвинить кого-то кроме себя. Впрочем, зря я, наверное, это сказала. Может, вдвоём у нас и больше шансов выбраться. По этому лабиринту я всё равно не знаю, как идти, но вот если бы добрались до других этажей… Тут уже можно сориентироваться, да и этот придурок выйдя на свободу может и снова к бесстрашным загреметь, города-то он не знает. [i]«Ага, ты ещё скажи, что хочешь его спрятать в Искренности. Совсем сдурела. Нет, нет и нет, я не страдаю чёртовым альтруизмом, что вообще лезет в голову. Для начала я просто хочу выбраться отсюда, а если нарвусь на бесстрашных, у меня нет шансов, в одиночку точно…»[/i]

[float=left][/float] [indent] Я не могла ничего сделать. Теперь это просто обязано стать моей новой мантрой, иначе я точно сойду с ума от всего пережитого сегодня. «А если и могла, то сейчас это уже не важно…» - забравшись с ногами на неуютную койку, стоявшую в камере, и уткнувшись лицом в колени. – Я не могла ничего сделать, - повторяю шёпотом раз за разом, делая лишь краткие паузы, сравнимые с интервалами биения сердца. Стараюсь успокоиться. Перед глазами до сих пор стоит её лицо тогда… Мне казалось, что перед смертью она уже знала, что будет. Ещё в фургоне. Как бы я хотела сейчас видеть нечто совсем другое. Возможно, даже Алексис, но ту, которую я видела ещё утром, такую привычную и спокойную, но в голове навязчиво всплывает совсем не тот образ хорошей знакомой, наставницы и даже подруги. Я не люблю говорить о том, что привязалась к кому-то, не спешу называть знакомых друзьями, а в этот раз я вообще с этим опоздала. Что хорошего она видела от меня? Много язвительности, немного недовольства, явно не то… А хорошего? Могу сказать, что хорошо к ней относилась, хотя и ни разу не говорила, но разве сейчас это важно? Всё это перевешивает то, что из-за меня её теперь нет. Её убили. Там, в лесу, близ деревеньки Дружелюбия. Усадили на сырую землю, без лишних слов пустили пулю в затылок. Они вообще были не слишком разговорчивы, молчали с тех пор, когда услышали по рации приказ. Я помню, как когда она стояла на коленях контрастировал её белый костюм с чернозёмом. Почему-то всё о чём я тогда могла думать: «костюм испачкается». Вероятно, это был просто шок. Я и осознала-то не сразу, почему она упала. Всё было в какой-то дымке. Мне казалось, что люди преувеличивают, когда говорят об оцепенении, ступоре… Но теперь понимаю, это не враньё. Ведь я даже двигаться не могла. Просто смотрела на бездыханное тело, которое когда-то было дорогим человеком. Не думаю, что это была та смерть, которая бы её устроила. Господи! Да, о чём я говорю…[NIC]Jacqueline Renier[/NIC]

[html]<style>.img {filter: sepia(1);}</style>[/html]